Опровержение опровержения

Профессору Терентию от Никого. 

Да, во первых строках своего письма ты, Терентий, пожалуй, прав: я, подобно индейцу из фильма Джармуша "Мертвец" - Никто. В этом состоит мой радикальный нигилизм. И, будучи Никем, я намного ближе пребываю к Абсолюту небытия. Мне с ним соединиться - только под... тереться, а перед этим, как водится, совершить прощальную дефекацию, чтобы обозначить переход. А представь себе, если бы я был завкаф или профессором? (Я однажды повесил себе в Балашове бейджик Заведующего Вселенной и пришел в таком виде на кафедру к Самсонову, но он, естественно, юмора не понял и воспринял происходящее весьма подозрительно). Тогда вначале мне пришлось бы уволиться из завкаф. Или, поскольку пенсию у нас украли, то меня, скорее всего, выгнали бы насильно, по причине полного впадения в маразм и кидания какашками в студентов. (Мой коллега по Балашовскому пединституту Затонский однажды кинул в студентку стулом... в смысле, настоящим, деревянным стулом, и уволился с работы. Но потом его не туда понесло, он зачем-то уехал в Засратов, защитил диссертацию по уголовному праву и сделался профессором юриспруденции. Не повезло ему. А ведь мог сразу после этого счастливого инцидента, на зависть Будде, оперативно уволиться в небытие, где нет надоедливых студенток). В таких ситуациях главное оперативно сесть в лифт без дна, который идет прямиком в небытие.

Теперь по существу. Объективировать технологию построения нравственной теории невозможно по определению, даже с помощью кантовских наукообразных спекуляций. Любые этические теории обслуживают уже существующие, спонтанно сложившиеся нравственные нормы, которые строятся на двух основаниях: вере и лицемерии, а разум в них и не ночевал, поскольку толпа им не обладает. С верой всё ясно: скажем, у нас в России отчего-то верят, что следует уступать бабкам место в транспорте, а во многих западных странах бабки, вопреки очевидности, отказываются быть бабками и воспринимают любую попытку отдать им насиженное место как оскорбление. В данном вопросе, если мыслить разумно, вполне уместен гегелевский синтез, он же метод Л.Д. Троцкого: ни войны, ни мира, а армию распустить. Это означает, что оптимальный вариант следующий: места не уступать, а бабок по-прежнему считать бабками, как это лично делаю я, и усиленно продвигаю эти мудрые идеи среди студентов. 

Но разве доминирующие в обществе нравственные нормы от этой филатовской мудрости изменились? Разумеется, нет, ибо, как уже говорилось, нравственность не имеет никакого отношения к разуму, зато имеет прямую связь с лицемерием. Мне, например, крайне неприятна трамвайная бабка, хотя бы потому что она оскорбляет своим видом мои эстетические чувства. Больше скажу - для меня любой обоссаный бомж сравнительно с бабкой это Аполлон Бельведерский. К тому же бомж может быть, как Диоген Синопский, или как герой повести А. Кима "Луковое поле", оригинальным философом, а бабка это стопудово безмозглая рейтузная курица. Вообще, порядочные бабки должны вести себя как в фильме "Легенда о Нарайяме", но таких, увы, нет в природе. (Про стариков говорить в данном ключе не так актуально, ибо большинство мужчин не достигают, особенно теперь, пенсионного возраста, а благородно спиваются и сливаются). Но я ведь не спрашиваю каждую вонючую старуху: ну что, карга, не пора ли уже и честь знать? И не спрашиваю овуляху: ну как, скоро выдавишь из себя будущий труп? Я отчего-то сдерживаюсь. Понятно почему - выходит, я тоже лицемер. Но я хотя бы, в отличие от остальных, сознаю это. К тому же иногда искренность всё-таки рушит преграды и прет из меня, как из Буковски - прямиком в газетку.

Поэтому все твои рациональные основания изначально порочны, начиная с самой постановки вопроса: как возможен истинный мир? Да никак, причем и истинный и неистинный. При этом отдельно взятый факт дефекации тебе отчего-то неприятен, а вот весь мир, который по природе своей суть говно, вполне терпим. Идеальный мир это тот, которого нет, и в котором срать некуда и некому, а истинный, условно - существующий мир, -  это полное говно, вот и вся дефекация, то есть, тьфу, дефиниция. В абсолютном же смысле, как учил Будда (на втором повороте колеса дхармы) ничего нет, мир пуст.

Существуют ли киты, атомы, феи, Бог, йети, Буратино, инопланетяне?
А что из нижеперечисленного ты посчитаешь существующим:
Разговор, который произошел у тебя на прошлой неделе с деканом?
Твой сон о том, что ты накурился анаши, уснул в бане, увидел обнажённых гурий и твой зебб бесстыдно встал, после чего возмущенные мусульмане пинками выгнали тебя во сне из бани и ты проснулся?
Дырку от бублика?

Ничего из этого мы не можем увидеть или потрогать. Всё это существует только как ложные идеи нашего сознания, как и учил Будда. Но ведь и с нашим сознанием необходимо разделаться. иначе оно есть, а это плохо. Поэтому скажем так: мы сами суть ложные идеи пустоты, с помощью которых она генерирует другие ложные идеи. Зачем? Обкурилась гашиша и вообразила, что у нее есть зебб. Вот и всё, бинго! ничего нет. Тогда, может, и пустоты нет? Думаю, она есть: ведь что остаётся, когда ничего уже нет? Правильно, ничто. Вот это и есть пустота.

В заключение скажу, что человечество будет срать всегда, покуда желает жить. Поэтому, если тебе (непонятно почему) не нравится, что люди испражняются (странно, разве лучше когда говно копится в кишечнике и человек оглушительно пердит?), единственным выходом. он же - переход к нравственному идеалу -  представляется скорейшее уничтожение человечества. В своё время Гартман выражал надежду, что люди коллективно образумятся, заткнут соответствующие отверстия и прекратят рожать. Я же, как положено нигилисту, иду ещё дальше великого пессимиста и готов допустить, что человечество в конце истории поумнеет настолько. что прекратит жрать и срать. Каким образом? А вот так: возьмут себя в руки, заткнут другие отверстия и потихоньку аннигилируются, как это сделал Николай Гоголь. Сейчас, конечно, Ничто этого не предвещает, но чем пустота не шутит? 

Однако Никто, то есть я, не способен рассуждать на эти темы лучше Великого Бука: "Понимаешь, мы каждый день срём. Это смехотворно, тебе не кажется? Уроды, тупые уроды, понимаешь? Увидеть бы нам это, у нас кишки внутри закручены, по ним медленно течет говно, а мы смотрим друг другу в глаза и говорим: "Я тебя люблю". Мы все маленькие злоебучие кусочки говна". Которым, добавлю от себя, так нравится какать, что мы придумываем сказки, в которых воображаем, что будем заниматься этим вечно.

Ave Ross